[вернуться к содержанию сайта]
Однако как человек Эйнштейну был ближе профессор Эрвин Фрейндлих-Финлей, который переписывался с ним с 1911 года. Двумя годами позже Фрейндлих вместе с Фрицем Габером приезжал в Цюрих, чтобы побеседовать с создателем теории относительности о предсказанном им смещении спектральных линий в сторону волн большей длины – о так называемом красном смещении. Когда Эйнштейн отправился в 1921 году в Лондон, чтобы получить диплом почётного доктора Королевского колледжа, именно Фрейндлих сопровождал его в качестве переводчика. Старые берлинцы ещё помнят Фрейндлиха как бывшего руководителя астрофизической обсерватории в Потсдаме и как создателя башенного телескопа, который был торжественно введён в строй в 1925 году и получил название башни Эйнштейна. Деловые и научные круги предоставили пытливому Фрейндлиху возможность предпринять в 1914, 1922, 1926 и 1929 годах экспедиции для наблюдения за солнечными затмениями, с тем чтобы экспериментально уточнить основы теории относительности. Так как Фрейндлих должен был надолго покинуть Берлин, он предложил временно ввести в состав Эйнштейновского попечительского совета вместо себя историка Ганса Дельбрюка, которого многие недолюбливали за его прямую и открытую политику.
К. Зелиг. Альберт Эйнштейн. М.: Атомиздат, 1966, с. 175Но не все были столь скоро убеждены аргументами Ситтера. Немецкий астроном Эрвин Финлей Фрейндлих сразу же указал в 1913 г., что существующие астрономические свидетельства не подкрепляют утверждений Ситтера.71 Эйнштейна состоял в дружественной переписке с Фрейндлихом и вскоре написал ему: “я тоже весьма заинтересован результатом вашей экспертизы двойных звёзд. Если скорость света зависит, даже совсем немного, от скорости источника света, то вся моя теория относительности, включая мою гравитационную теорию, ложна”.72
Что же касается гравитационного искривления световых лучей, то в 1907 г. Эйнштейну не удалось придумать реального способа его экспериментальной проверки. К 1911 г. такой способ был им уже найден. Эйнштейн вычислил, что лучи, исходящие от звёзд, проходя вблизи Солнца, должны отклоняться на 0,83 1 дуговой секунды – угловой ширины монеты в 25 центов, рассматриваемой с расстояния семи с лишним километров. По предсказанию Эйнштейна, это отклонение могло быть обнаружено в момент полного солнечного затмения.
Немецкий астроном Эрвин Финлей-Фрейндлих попытался найти наблюдательные подтверждения этого отклонения и изучил все существовавшие в то время фотографические снимки затмений Солнца, но успеха так и не добился. Поскольку очередное полное солнечное затмение должно было произойти в 1914 г. и могло наблюдаться с территории России, он отправился туда с целью проверить теорию Эйнштейна, но разразившаяся в тот год война помешала ему. Хотя это и можно считать невезением, мы тем не менее убедимся, что неудача имела и положительную сторону.
Эйнштейн стремился выяснить, действительно ли световые лучи искривляются под воздействием поля тяготения Солнца, и с этой целью 14 октября 1913 г. написал из Цюриха письмо известному американскому астроному Джорджу Хейлу. В письме он спрашивал, можно ли осуществить проверку сделанного им теоретического вывода, не дожидаясь солнечного затмения. Посовещавшись с другими астрономами, Хейл дал отрицательный ответ. Как и неудачная попытка Финлея-Фрейндлиха, этот ответ также, как оказалось, имел свою положительную сторону…
…Само по себе смещение перигелия Меркурия не было научным предсказанием, ведь противоречие с теорией Ньютона уже было известно. Однако имелись ещё два связанных с общей теорией относительности предсказания, подтверждение которых могло бы убедить других учёных в её достоверности: гравитационное красное смещение и отклонение световых лучей. Замечателен тот факт, что выведенная Эйнштейном на основе его принципа эквивалентности величина красного смещения, по существу, совпадала со значением, определённым им на основе уже вполне разработанной общей теории относительности. Ещё более важно то, что отклонение световых лучей в соответствии с новой теорией оказалось вдвое большим предложенной ранее величины. Теперь, по предсказанию Эйнштейна, лучи звёздного света, проходя вблизи поверхности Солнца, отклонялись на 1,7 дуговой секунды.
Война внесла свои уродливые искажения в присущий науке интернациональный характер. Свободный обмен научной информацией между учёными враждебных государств прекратился. Но поскольку нейтралитет Голландии не был нарушен, голландский астроном Виллем де Ситтер вёл из Лейдена активную переписку со своим английским коллегой Артуром Эддингтоном. В 1916 г. де Ситтер отправил Эддингтону в Кембридж экземпляр статьи Эйнштейна, где давалось объяснение общей теории относительности. Эддингтон был в восхищении. В подробном официальном сообщении он заявил по этому поводу: "Независимо от того, окажется ли эта теория в конечном счёте правильной или нет, она заслуживает внимания как один из наиболее совершенных примеров силы универсального математического мышления"…
…Королевский астроном** сделал услышанное всем миром официальное сообщение о том, что результаты экспедиций, наблюдавших солнечное затмение, свидетельствуют о победе Эйнштейна над Ньютоном.
Драматизм этого события был, безусловно, усилен только что закончившейся войной. А если бы её не было и если бы Финлей-Фрейндлих, сумев наблюдать солнечное затмение 1914 г., определил бы величину отклонения равной 1,7 дуговой секунды, в то время как Эйнштейн предсказал отклонение лишь в 0,83 дуговой секунды? Или же Хейл и его друзья-астрономы в Америке, не будучи вынуждены ждать следующего затмения, определили бы, что отклонение вдвое превышает предсказанную величину? Нетрудно представить себе, сколь малый интерес вызвал бы тогда результат, вычисленный Эйнштейном в 1915 г. и равный 1,7 дуговой секунды. Эйнштейну пришлось бы перед лицом фактов вносить запоздалые изменения в свои вычисления, признав сначала свою ошибку. Это дало бы повод считать, что он сделал произвольную ad hoc поправку — что на самом деле было не так, — и тогда отклонение света утратило бы то грандиозное значение, которое оно обрело в качестве предсказания.
Но война разразилась, так что предсказанное отклонение было подтверждено при чрезвычайно трагических обстоятельствах, когда целые государства были опустошены и деморализованы.
Хофман Б. Альберт Эйнштейн, творец и
бунтарь. М.: Прогресс, 1983, сс. 96, 111.
В излагаемой далее работе г-н Фрейндлих предпринял попытку разъяснить широкому кругу читателей, из каких идейных и эмпирических источников берёт начало общая теория относительности. При чтении этой книги у меня создалось впечатление, что её автору удалось сделать основные идеи теории относительности доступными для каждого, кто хоть немного знаком с методами мышления в точных науках. Увлекательно изложены связи рассматриваемой проблемы с математикой, теорией познания, физикой и астрономией. Особенно подробно автор останавливается на глубоких идеях математика Римана, намного опередившего своё время. Г-н Фрейндлих не только знаток рассматриваемой области знания и умелый популяризатор её. Среди своих коллег он был первым, кто принялся за тщательную проверку теории относительности. Пусть же его небольшое сочинение доставит читателю много радости!
*Vorwort. В кн.: E. F. Freundlich. Die Grundlagen der einsteinschen Gravitationstheorie. Berlin. Springer, 1916. Книга Фрейндлиха переводилась на русский язык. (М., Пг., 1924.)
А. Эйнштейн. Собрание научных трудов в
четырёх томах. Т. IV. М.: Наука, 1967, с. 18)
В конце сентября 1913 г. по приглашению Эйнштейна в Цюрих приехал (обсудить возможности экспериментальной проверки общей теории относительности) с невестой молодой немецкий астроном Э. Фрейндлих. На всю жизнь фрау Фрейндлих запомнила встречавшую их на цюрихском вокзале эксцентричную пару: коротышка (Габер) и казавшийся рядом с ним высоченным мужчина в каком-то скособоченном спортивном одеянии и в немыслимой соломенной шляпе (Эйнштейн) [6, с. 207].
6. Clark R. Einstein: The life and times. N. Y.; Cleveland: World Publ. Cо, 1971.
В. Я. Френкель, Б. Е. Явелов.Е. Финлей-Фреундлих (E. Finlay-Frendlich) в 1954 году установил, что “смещения, найденные при наблюдении спектральных линий Солнца, сильно зависят от расстояния между центром солнечного диска и наблюдаемой точкой; смещение растет, асимптотически приближаясь примерно к предсказанному значению на краю диска. Физические условия, отвечающие за такую зависимость, должны быть однозначно установлены, прежде чем можно будет сказать подтверждают ли наблюдения существование предсказанного гравитационного смещения или нет” [2, с. 673].
Вот такая зависимость говорит в пользу оптического характера эффекта смещения спектральных линий. Вспомним, аналогичная зависимость имеет место для рефракции света в земной атмосфере: в зените она минимальная, на линии горизонта она максимальна. Очевидно, в атмосфере Солнца явления рефракции протекают по такому же сценарию. Похоже на то, что линии спектра сдвигаются тем больше, чем больше рефракция. В любом случае, указанная Финлей-Фреундлихом закономерность работает против гравитационного характера эффекта смещения спектральных линий…
…По сообщению Пайса [10, с. 290] уже в 1912 году, когда ОТО находилась в самом зачаточном состоянии, а об Эйнштейне мало кто слышал, была откомандирована в Бразилию экспедиция аргентинских астрономов для наблюдения отклонение лучей света вблизи солнечного диска, покрытого Луной. Увы, из-за сильнейших ливней эти наблюдения были сорваны. Затем немецкая экспедиция под руковдством Эрвина Фрейндлиха, с которым впоследствии познакомился Эйнштейн, была послана в Крым с той же целью: для наблюдения затмения 21 августа 1914 года. К сожалению, началась Первая мировая война, так что немцам пришлось в спешке покинуть “вражескую” территорию. По причине военных действий было пропущено и затмение 1916 года в Венесуэле. Попытка американцев (руководитель Хейл) зафиксировать в 1918 году отклонение лучей от звёзд вблизи затемнённого Луной диска Солнца тоже не дали убедительных результатов. Все эти неудачи широко освещались в прессе, поскольку в ту эпоху интерес к науке был необычайно высок…
…Единственную возможность наблюдать эти предполагаемые отклонения даёт луч света от звезды, проходящей около Солнца. (Максимальное отклонение в поле Юпитера составляет всего лишь 0'',17.) Очевидно, что наблюдение необходимо проводить во время полного солнечного затмения.
Сразу же после того, как Эйнштейн впервые опубликовал указанное значение, этим занялся д-р Фрейндлих, который попытался извлечь нужную информацию из уже имеющихся снимков солнечных затмений; но ему не удалось собрать достаточно полных данных. Различные исследователи планировали проверку этого эффекта при последующих затмениях, но все такие планы остались невыполненными из-за наличия облачности или по другим причинам [Первая экспедиция по проверке отклонения света во время солнечного затмения была направлена уже в 1914 г. на территорию России. Но в связи с началом военных действий первой мировой войны немецкая экспедиция была интернирована. – Прим. ред.].
2. Паунд Р.Ф. О весе фотонов. // УФН LXXII вып. 4 (1960).
10. Pais A. Subtle is the Lord... The Science and the Life of Albert Einstein (Oxford: Oxford Univ. Press, 1982). [Русск. пер.: Пайс А. Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна. — М., 1989].
Однако более поздние измерения привели к результатам, которые превышают значение, предсказываемое теорией Эйнштейна. Из них следует отметить результат измерений Фрейндлиха в 1929 г. (2,24'' + 0,10''), промежуточный между значениями, вытекающими из теорий Эйнштейна и Гербера. Результат 2,73'' + 0,31'', полученный в СССР в 1949 г., позволяет отдать предпочтение теории Гербера, однако более поздние измерения не подтвердили столь значительное отклонение, и опровержение общей теории относительности не состоялось. Данные наблюдений солнечных затмений, полученные в период между экспедицией в Собраль и измерениями Фрейндлиха, говорили в пользу общей теории относительности Эйнштейна. Поскольку сторонники Эйнштейна не обращали внимания на теорию Гербера, а защитники этой теории не были склонны заявлять о своем поражении, неудивительно, что в этот период ссылки в литературе на результат Гербера отсутствуют. Однако возможно, что в 1929 г. какие-то замечания о теории Гербера появлялись в печати. Так или иначе, закон Гербера канул в небытие, хотя и не был публично опровергнут” [5, гл. 6].
5. Роузвер Н.Т. Перигелий Меркурия: от Леверье до Эйнштейна. – М.: Мир, 1985.
Олег Акимов. Критика теории относительности
Эрвин Фрейндлих был другом и коллегой Эйнштейна, снабжавшим его информацией астрономического характера в решающие годы становления общей теории относительности. В одном из своих писем 1915 г. Эйнштейн называет Фрейндлиха “собеседником” по астрономическим проблемам [164, с. 32]. В 1910 г., выполнив под руководством Феликса Клейна из Гёттингена диссертационную работу, 25-летний Фрейндлих был назначен астрономом-наблюдателем Берлинской обсерватории. В 1911 г. он познакомился с Эйнштейном, и с 1918 г. полностью переключился на совместную с ним работу. В 1914 г. он организовал экспедицию в Крым для наблюдений солнечного затмения; целью наблюдений была проверка предсказанного Эйнштейном отклонения лучей света звёзд в поле тяготения Солнца. Начавшаяся первая мировая война приостановила работу экспедиции, а Фрейндлих был интернирован, но вскоре освобождён при обмене пленными. Удручённый неудачей проверки отклонения лучей света, Фрейндлих обратился к смещению перигелия. В начале 1915 г. Эйнштейн был на пути к завершению работы над общей теорией относительности, опубликованной в ноябре того же года. В письме к Зоммерфельду Эйнштейн указал, что полученные им уравнения поля предсказывают смещение перигелия на 18" в столетие [164, с. 32]. Если новая теория была верна, следовало отказаться от любого другого объяснения смещения перигелия Меркурия. Поэтому Фрейндлих занялся анализом гипотезы Зеелигера, и 27 февраля 1915 г. опубликовал посвященную ей критическую работу.
…Измерением отклонения света звёзд во время солнечного затмения 1914 г. занялся знакомый Эйнштейна, астроном Эрвин Фрейндлих *. Первая экспедиция такого рода, организованная Кордовской обсерваторией в 1912 г. (количественная оценка эффекта была предсказана Эйнштейном в 1911 г.), потерпела неудачу из-за плохой погоды. Фрейндлих решил наблюдать затмение 1914 г. в Крыму, и экспедиция прибыла на место наблюдений. Однако вскоре началась первая мировая война. Фрейндлих был интернирован и после обмена пленными в сентябре 1914 г. вернулся в Берлин. Теперь стало ясно, что надежды на быстрое решение вопроса о выборе между теориями Эйнштейна и Нордстрема на основе эксперимента не оправдались. Измерения отклонения световых лучей нельзя было выполнить в условиях войны, а предложения применить уже существующие фотоснимки затмений или же внезатменную фотографию либо использовать Юпитер в качестве отклоняющего тела были невыполнимы. К тому же обе теории предсказывали одинаковое красное смещение, так что наблюдения красного смещения в спектре Солнца в то время не позволяли выбрать ту или иную теорию, если бы даже удалось доказать, что наблюдаемые красные смещения имеют гравитационную природу.
Единственная альтернатива была связана с предсказаниями смещения перигелия. К началу 1915 г. было известно, что теория Эйнштейна – Гроссмана давала для Меркурия смещение, равное 18'' в столетие (результат, полученный Дросте). Если допустить, что значение Ньюкома 42'' в столетие действительно аномально, то теория Эйнштейна выглядела более предпочтительной, поскольку соответствующий аномальный остаток составлял 24'' по сравнению с значением 49'', которое следовало из теории Нордстрема. Однако как Эйнштейн, так и Нордстрем считали, что кроме предсказания отклонения световых лучей нет никаких эмпирических аргументов, позволяющих выделить ту или иную теорию. Поэтому можно было только предполагать, что смещение перигелия Меркурия не являлось аномальным, а господствующая гипотеза, объясняющая этот эффект, – гипотеза Зеелигера – была обоснованной. Фрейндлих, желая проверить идеи Эйнштейна и потерпев неудачу с единственным, как тогда казалось, экспериментом, позволяющим сделать такой выбор, обратился в конце 1914 г. к другому эффекту, для которого рассматриваемые две теории давали разные оценки, – к движению перигелиев планет. Но гипотеза Зеелигера исключала аномалию, свойственную движению Меркурия, из числа возможных свидетельств в пользу или против той или иной теории. Неудивительно поэтому, что именно эта гипотеза привлекла внимание Фрейндлиха. 27 февраля 1915 г. он послал в журнал Astronomische Nachrichten статью, в которой показывал, что гипотезу Зеелигера вообще нельзя использовать для объяснения смещения перигелия Меркурия.
Любопытно отметить, что Зеелигер опубликовал свою гипотезу в 1906 г., и, таким образом, статья Фрейндлиха появилась с запозданием на восемь лет. Это наводит на мысль, что уже в начале 1915 г. Эйнштейн вычислил соответствующее смещение перигелия *. В результате возникла необходимость показать несостоятельность гипотезы Зеелигера. Однако такое предположение противоречит утверждению Ланцоша, что окончательные уравнения поля не могли быть получены до осени 1915 г. [199]. Приведённые выше соображения, по-видимому, лучше объясняют, почему статья Фрейндлиха была написана в начале 1915 г. Становится также ясным, отчего в обсуждаемых нами теориях так мало внимания уделялось предсказаниям смещения перигелия. Однако приведённое объяснение нельзя назвать безупречным. Сам Эйнштейн в письме к Зоммерфельду от 2 февраля 1916 г. высказался о нападках Фрейндлиха на гипотезу Зеелигера следующим образом [303, с. 380]:
"Фрейндлих был единственным из моих коллег, оказавшим мне эффективную поддержку при разработке общей теории относительности. Он посвятил годы творчества и труда решению этой проблемы, насколько позволяла ему скучная и тяжёлая работа в обсерватории. У Фрейндлиха есть и ещё одна заслуга. Я не имею в виду его опровержение теории Зеелигера, объясняющей смещение перигелия Меркурия, которое можно, пожалуй, сравнить с попыткой ломиться в открытую дверь. Однако Фрейндлих показал, что возможности современной астрономии вполне достаточны для доказательства отклонения световых лучей вблизи Юпитера. Я не считал такое доказательство возможным, хотя и обдумывал этот вопрос несколько лет назад. Связь с астрономией – именно этого мне не хватает".
Отклонение света звёзд Юпитером составляет, согласно общей теории относительности, лишь 0,02'', и надежды Фрейндлиха измерить это отклонение оказались безосновательными. Возможно, замечание Эйнштейна не следует воспринимать серьёзно. В конце концов, если даже гипотеза Зеелигера была "открытой дверью" до того времени и даже после, её считали вполне достаточной для объяснения аномалии, свойственной движению Меркурия. К тому же, как отмечалось в гл. 4, эта гипотеза объясняла движение узлов орбиты Венеры, которое в течение долгого времени рассматривалось как эффект, аномальный для теории относительности.
В свете сказанного можно также коснуться статьи Дросте, в которой приводилось значение 18'', полученное в теории Эйнштейна-Гроссмана, в сравнении с наблюдаемым смещением 44'' в столетие. Эта статья была написана до работы Фрейндлиха, и замечание последнего “наблюдаемое движение составляет 44''” свидетельствует о том, что он осознавал необходимость полностью объяснить значение 44''. Однако такая позиция полностью согласуется с отношением к гипотезе Зеелигера, проявленным де Ситтером, также получавшим смещение 18" в столетие. Как уже отмечалось в гл. 4, по мнению де Ситтера, гипотеза Зеелигера сводилась к простому определению количества вещества вокруг Солнца на основе избыточного движения перигелия Меркурия. Эта гипотеза могла полностью объяснить аномальное смещение, выведенное Ньюкомом, но если появлялась "более хорошая" теория, предсказывающая какое-то смещение перигелия, то предполагаемое количество околосолнечного вещества соответственно сокращалось. В опубликованных в 1916 г. статьях, знакомивших английских учёных с общей теорий относительности, де Ситтер охарактеризовал гипотезу Зеелигера не как несостоятельную, а как "излишнюю". Учитывая эту ситуацию, не приходится удивляться, что смещение перигелия Меркурия не считалось эффектом, позволяющим произвести проверку новых теорий тяготения. Также неудивительно, что Фрейндлих, обеспечивая эмпирические свидетельства и поддержку теории Эйнштейна, решил выступить с опровержением гипотезы Зеелигера. Итак, наконец, был выявлен эмпирический аргумент, доказывающий превосходство теории Эйнштейна над теорией Нордстрема, и это сыграло некоторую роль в выборе Эйнштейном направления дальнейших исследований в начале 1915 г. В противном случае склонность Эйнштейна к оценке теорий a priori помешала бы ему вернуться к своей теории 1912 г., которая предсказывала смещение перигелия Меркурия, равное 27'' в столетие. Эмпирические данные послужили стимулом к разработке Эйнштейном его теории тяготения, и осенью 1915 г. после нескольких месяцев неудач эта теория была завершена.
Я хочу рассмотреть общерелятивистское предсказание прецессии планетных орбит на основе четырёх составных частей этой теории. Создавая её, Эйнштейн опирался на принципы эквивалентности и ковариантности. Для описания пространственно-временных интервалов он использовал неевклидову геометрию. Наконец, он исходил из требования, чтобы специальная теория относительности была справедливой повсюду при отсутствии гравитационного потенциала и локально, при наличии такого потенциала. Указанные четыре компонента будут теперь рассмотрены с учётом их влияния на движение перигелиев планетных орбит.
* В книге [302] подробно описаны взаимоотношения между Эйнштейном и Фрейндлихом.
** Подобное предположение высказывается в работе [303].
Hermann A. (ed.) Albert Einstein/Arnold Sommerfeld Briefwechsel. Schwabe and Co., Basel/Stuttgart, 1968.
199 Lanczos С. The Einstein decade. Elec Science, London, 210 p, 1974.
302 Prokhovnik S. J. Cosmological theory of gravitation. Nature (London), 225, 359–361, 1970.
303 Pyenson L. Einstein's eariy scientific collaboration. Hist. Stud. phys. Sci., 7, 83–124, 1976.
В виде особого свадебного подарка своей молодой жене Фрейндлих в 1913 году свозил её в Цюрих – просто ради того, чтобы жена посмотрела, как он будет обсуждать со знаменитым профессором [Эйнштейном] наблюдения за звёздами. На следующий год, предсказывали астрономы, случится солнечное затмение, которое можно будет наблюдать в Крыму. Обстоятельный Фрейндлих приехал в Крым за два месяца до затмения – в июле 1914-го. Худшего места для немца выбрать было, пожалуй, нельзя. Спустя месяц произошло объявление войны. Фрейндлиха арестовали, посадили в одесскую тюрьму, а всю его аппаратуру реквизировали. В конце концов его и других немцев обменяли на группу арестованных в Германии офицеров русской армии, однако к этому времени затмение уже состоялось. Впрочем, Фрейндлих не сдался.
В 1915-м, уже в Берлине, он решил, что сможет помочь профессору Эйнштейну, измерив искривление света двойных звёзд. В феврале он получил результаты, подкреплявшие новую теорию, и Эйнштейн начал рассказывать об этой хорошей новости в письмах к друзьям. Однако четыре месяца спустя коллеги Фрейндлиха по обсерватории обнаружили, что он совершенно неверно оценил массу этих звёзд, и Эйнштейну пришлось извиняться перед друзьями.
Большинству людей (о чём, наверное, говорила Фрейндлиху его молодая жена) этих двух неудач хватило бы за глаза, он же решил предпринять новую попытку. Почему бы не попытаться измерить отклонение звёздного света массивным Юпитером, планетой, с помощью которой сам великий Ремеп столь убедительнейшим образом разрешил научную проблему более раннего времени? Фрейндлих обратился с этим предложением к Эйнштейну. Эйнштейну нравился ревностный молодой помощник, и в декабре он послал директору Прусской обсерватории письмо с просьбой разрешить Фрейндлиху предпринять такую попытку. Лучше бы он снова отправил Фрейндлиха в одесскую тюрьму. Начальник прогневался на то, что какой-то профессор осмеливается лезть в дела его обсерватории. Он пригрозил Фрейндлиху увольнением, оскорбил его на глазах у коллег и позаботился о том, чтобы его и близко не подпускали к оборудованию, которое могло быть использовано для проверки предсказания Эйнштейна посредством наблюдения за Юпитером. Впрочем, это было уже и не важно. У Фрейндлиха появилась новая надежда. На 1919 год была запланирована большая экспедиция, цель которой состояла в наблюдении за полным солнечным затмением. Если обстановка в мире позволит ему выехать из Германии, он сможет наконец показать себя. В ноябре 1918-го Первая мировая война завершилась. Теперь ничто не мешало гражданину Германии поехать, куда он захочет. О том, что почувствовал Фрейндлих, когда большая экспедиция отправилась в путь, никаких свидетельств не сохранилось. Зато мы точно знаем, где он находился, когда в газетах появились сообщения о полученных ею результатах. Он находился в Берлине. К участию в экспедиции его не пригласили. Экспедицию возглавил англичанин Артур Эддингтон.
На подготовку к ней было отведено два года. Разумеется, когда экспедиция началась, лил дождь,– впрочем, ничего другого на острове, раположенном вблизи побережья Африки, строго на север от Конго, а именно на нём и оказался в конечном счёте Эддингтон, ожидать не приходилось.
Не забывайте, однако, что Фрейндлиха с Эддингтоном не было.
Дождь прекратился, небо расчистилось, и Эддингтону удалось получить две хорошие фотопластинки. Правда, проявить их надлежало в Англии, и потому результаты экспедиции ещё несколько месяцев оставались неизвестными. Впоследствии Эйнштейн делал вид, что задержка эта его нисколько не волновала. Однако в середине сентября он, не получивший никаких известий, послал своему другу Эренфесту письмо, в котором с деланой небрежностью поинтересовался, не слышал ли он, Эренфест, чего-либо об экспедиции. У Эренфеста имелись в Англии обширные связи, но и ему ничего известно не было. Он не знал даже, вернулся ли Эддингтон на родину. На самом деле Эддингтон уже несколько недель как возвратился в Кембридж, однако привезённые им фотопластинки пребывали в очень дурном состоянии. Их везли кораблем в Западную Африку, хранили в палатках на сыром острове, затем в самом начале затмения они, пока их вставляли в камеру и вынимали из неё, попали под дождь, а после вновь оказались на океанском пароходе. Физические различия в движении далёких звёзд, которые пытался обнаружить Эддингтон, должны были составлять десятые доли угловой секунды. На маленьких фотопластинках они сводились бы к смещению, составлявшему от силы миллиметр. (Миллиметровую толщину имеет проведенная жирным карандашом линия. Человек с очень хорошим зрением способен различать пылинки, имеющие в поперечнике 1/20 миллиметра.) Эддингтон использовал микрометры, однако правота Эйнштейна была бы доказанной лишь в том случае, если бы эти тонкие расхождения оказались в точности равными предсказанному, а Эддингтону не удавалось различить их с ясностью, достаточной хотя бы для того, чтобы с уверенностью сказать, что они существуют. Эмульсия привезённых из Западной Африки пластинок стала, вследствие их транспортировки и теплового воздействия, настолько желеобразной, что разглядеть необходимые ему различия Эддинггон попросту не мог.
Боданис Д. E=mc2. Биография самого знаменитого
уравнения в мире. М.: Колибри, 2009.
Дата установки: 07.03.2010
Последнее обновление: 19.08.2014
[вернуться к содержанию сайта]