[вернуться к содержанию сайта]
Автор книги — кандидат исторических наук, научный сотрудник Института истории, филологии и философии Сибирского отделения АН СССР В. В. Евсюков, — используя богатый этнографический и филологический материал, анализирует мифы древних народов о возникновении и строении мира, показывает, что многое из этих
мифов было унаследовано разными религиями: иудаизмом, христианством, исламом и др.Рассчитана на массового читателя.
В этой книге речь пойдёт о мироздании, но не о том, каким его видит и понимает современная наука, а о том, каким оно представлялось человеку в далёком прошлом. С самой глубокой древности люди задумывались над окружающим их миром, пытались постичь его устройство и закономерности. Не обладая научным знанием, они не были в состоянии верно решить проблемы происхождения и строения
вселенной, но, несмотря на это, всё же не отказывались от таких попыток. Их мировоззрение заслуживает самого пристального и внимательного изучения.Вполне уместен вопрос: а зачем всё это надо?
Дело не только в том, что мы должны отдать дань уважения безвестным мыслителям, ещё на заре человеческой истории ломавшим головы
над загадками бытия. Существует ещё много причин, в силу которых изучение древних представлений о мире имеет особую важность, прежде всего с точки зрения истории науки. Да, да, читатель, это не оговорка — именно науки. Но какая, спросите вы, может быть связь между наукой и мифами, основанными по большей части на фантазии? Оказывается, весьма непосредственная. Появление собственно науки обычно принято связывать с эпохой ранней античности. Но вот парадокс: уже наиболее ранние натурфилософские и космологические концепции античности предстают перед нами в достаточно сложном и разработанном виде. Наглядно такая ситуация представлена в иллюстрации одной из книг по ранней истории науки: из расколотого яйца показывается голова бородатого, умудрённого знаниями мыслителя. Но ведь, по логике вещей, такого быть не может. Научное знание должно иметь свою предысторию.Если речь заходит о космологических концепциях, то предшественником науки является мифопоэтическое миросозерцание. Возьмём, к примеру, развивавшиеся первыми философами учения о небесных сферах и первоэлементах бытия, ранние географические представления. Мы увидим, что аналоги им обнаруживаются не где-нибудь, а в мифах, в самых ранних, ещё донаучных концепциях мироздания. Лишь постепенно, путём долгой и сложной эволюции творческая мысль человека освобождается от предрассудков и суеверий, становясь на путь подлинно научного поиска. Мифологические представления о мире консервируются в религии, И это ещё одна причина, почему следует внимательно изучать их.
Анализ архаичных представлений о вселенной со всей убедительностью показывает, что картина мироздания, предлагаемая мировыми религиями, в своих главных чертах буквально совпадает с представлениями о вселенной тех религий, которые принято относить к числу примитивных и первобытных. Исследование архаичного миропонимания, таким образом, — свидетельство того, что всякая религия представляет собой продукт определённой исторической эпохи.
Обращение к древним представлениям о мире имеет и значение чисто познавательное. Ведь далеко не всё бесследно кануло в Лету. Немало отзвуков давно минувших времён, пережив века, сохраняется и по сей день в виде устаревших выражений и оборотов речи, символов, образов, примет и суеверий. Знакомство с ними позволит лучше и полнее понять исторические корни нашей современной культуры. Наконец, изучение религиозно-мифологической картины мироздания имеет и самостоятельную ценность. При всей своей наивности, она вовсе не столь примитивна, как может показаться на первый взгляд. Было бы ошибочно считать, что религиозно-мифологическая картина вселенной есть плод одного лишь незнания и неспособности древнего человека правильно объяснить мир. Всё это, безусловно, имеет место, но важно подчеркнуть и другое: мировоззрение формируется не произвольно, а в соответствии со сложными закономерностями. Постижение смысла этих закономерностей даёт возможность наглядно представить один из ранних этапов познания человеком окружающего мира.
Остаётся сказать о том, что религиозно-мифологические воззрения на природу и вселенную отличаются необычайным многообразием и пестротой. Целый калейдоскоп сюжетов, образов, понятий возникает перед приступающим к изучению этой проблемы. В то же время из, казалось бы,
необъятной и разнородной массы фактов достаточно отчётливо выделяется некоторое число основополагающих и универсальных космологических идей, в той или иной мере присущих большинству народов и культур. Изложение и анализ наиболее значительных из них автор и предлагает вниманию читателя.В современной разговорной речи нередко можно встретить выражение “быть на седьмом небе”, означающее крайнюю степень восторга, счастья, радости, и никто из нас, вероятно, не задумывается над его первоначальным смыслом. Точно так же, употребляя привычное с детства слово “небеса”, мало кто обращает внимание на то, что оно представляет собой форму множественного числа от слова “небо”. Никому не приходит в голову удивиться, почему небо вдруг представляется множественным. Между тем вопрос этот вовсе не праздный: в далёком прошлом названное выражение понималось не в переносном смысле, как сейчас, а совершенно буквально. Люди верили в то, что существует несколько лежащих одно над другим небес; язык же сохранил для нас эти свидетельства.
Сказанное относится не только к небу. В религиозно-мифологической картине мира самых разных народов множественной мыслилась и сама земля, и подземные пространства преисподней. Такую вселенную образно можно сравнить с многоэтажным зданием, верхние этажи которого соответствуют небесам, населённым богами, средние — земле, обиталищу людей, а нижние отданы всевозможным демонам и злым духам. Такое сравнение, кстати сказать, находит себе подтверждение в многочисленных мифологических текстах, где сотворение вселенной приравнивается я строительству царского дворца или храма, а сам творец рисуется в облике ремесленника, вооружённого циркулем, угольником, молотком и иными плотницкими инструментами. Следы подобных представлений обнаруживаются в античной Греции, на Ближнем Востоке, в Индии, Китае, Центральной Азии, а также в религиозных традициях других регионов.
Концепция “многоэтажной” вселенной уходит корнями в глубокую древность, в наиболее архаичные пласты религиозно-мифологического сознания. В то же время она отчётливо видна и в таких развитых религиях, как христианство, ислам, буддизм. Начнём с библейской картины мира. Связного описания вселенной мы в Библии не найдём. Его можно лишь реконструировать, собрав и сравнив разбросанные там и сям упоминания, намёки и косвенные свидетельства. Поскольку Библия составлялась долгое время и разными лицами, она вобрала в себя различные, часто противоречивые, воззрения. Соответственно, в ней обнаруживаются следы космологических схем, отличающихся одна от другой важными деталями. В общих же чертах библейская космология имеет следующий вид.
Прежде всего, выясняется, что авторы Библии представляли себе мироздание состоящим из трёх главных подразделений — неба, земли и преисподней. Указания на это неоднократно встречаются в библейских текстах. Так, в книге Исход (20:4) говорится о “небе вверху”, “земле внизу” и “воде ниже земли”. Первобытные воды здесь отождествляются с нижним миром, об этом же сообщается в Псалтири (135:6): “Утвердил (бог. — В
. Е.) землю на водах”. Представление о тройственной вселенной характерно и для Нового завета. В послании апостола Павла к филилпийцам (2:10) читаем: “...пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних”. Понимать это надо так, что Христос владычествует над всем миром. В Апокалипсисе же (5:13), когда говорится обо всех созданиях, перечисляются существа, находящиеся “на небе и на земле, и под землею, и на море”. На этих примерах видно, что три Сферы мироздания для новозаветных авторов являются главными структурными элементами космоса.Средний мир, земля, мыслится круглым диском, плавающим в Мировом океане: бог, согласно пророку Исайе (40:22), “восседает над кругом земли”. В мифологии многих народов изначальные хаотические воды, из которых творится мир, олицетворяются в облике космического дракона, в процессе миротворения побеждаемого богом. Отзвуки этого обнаруживаются в Апокалипсисе (20:1 — 3): “И увидел я ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать”. Мотив преисподней в образе ужасного змея пользовался широкой популярностью в христианской иконографии на множестве икон и картин ад рисуется как разверстая пасть дракона, пожирающего души грешников. Эти представления примечательны тем, что находят большое число параллелей и аналогий в мифах различных народов, согласно которым земля покоится на спине змея или иного подобного ему чудовища.
Наряду с этим в Библии содержится и другое представление о преисподней. В некоторых ветхозаветных текстах она изображается наподобие города (или дома), имеющего ворота, именуемые “вратами смерти” (Пс., 9:14). Сообщается и о "столпах", поддерживающих землю и помещающихся, надо думать, в преисподней (Пс., 74:4).
Библейская картина мира, как уже говорилось, не отличается чёткостью. В частности, для обозначения преисподней в Библии используются различные термины, имеющие, соответственно, разное содержание. Чаще всего в этом смысле употребляются древнееврейские слова “шеол” и “геенна”, а также греческое1
“гадес” (другое чтение — “аид”; отсюда, кстати, русское “ад”). Шеол — это подземное обиталище мёртвых, отождествляемое с глубиной и мраком. Туда после смерти попадают все без исключения люди. Видимо, представления о шеоле ещё не подверглись воздействию идеи о посмертном воздаянии, поэтому их следует считать наиболее древними. По мере развития социальных отношений и самой религии картина усложняется, соответственно, начинается различаться и посмертная судьба праведников и грешников. Так, например, согласно Евангелию от Луки (16:19 — 31), преисподняя разделена глубокой пропастью на две части: в одной из них, в аду, мучаются души неправедных, в другой же, именуемой “лоно Авраамово”2, нищие и униженные, бедствовавшие при жизни, получают отдохновение за свои страдания в земной юдоли.Ещё более отчётливо идея о посмертных карах за грехи выражена в понятии “геенны огненной”. Буквально слово “геенна” переводится как “долина Хинном”, так в древности, ещё задолго до новой эры, именовалась долина, располагавшаяся к юго-западу от Иерусалима, Иудейские цари, как о том свидетельствует сама Библия, время от времени совершали здесь, в святилище Молоха, обряды со сжиганием людей, вызывая тем праведный гнев бога Яхве. С течением времени долина Хинном превратилась в место, куда стаскивали и сжигали всевозможные отбросы. Позднее это нечистое и проклятое место стало представляться как один из входов в преисподнюю и даже стало её синонимом.
Небо в Библии изображается в виде железного купола, опрокинутого над землёй. В книге Иова (37:18) сказано:
“Распростёр небеса, твёрдые, как литое зеркало”. Края небес соприкасаются с краями земли. Подобно тому как преисподняя часто отождествляется с первозданными водами, так же и над сводом небес помещается небесный океан, воды которого в виде дождя время от времени изливаются через специальные окна, имеющиеся в небосводе. В качестве опор неба выступают горы, уподобляемые в Библии столпам, поддерживающим землю. По новозаветным представлениям небеса — место пребывания ангелов и бога-отца, восседающего на особом троне. По правую руку от него находится Христос, вознесшийся на небо после казни на кресте и воскресения. Если подземный мир — это место безрадостного существования или даже мучений, то небо в противоположность ему мыслится как прибежище для особо отличившихся перед богом праведников, именно там помещается христианский рай.
В описании небес Библия столь же непоследовательна, как и в вопросе о преисподней. По крайней мере, ясно одно: небес несколько, как минимум — два. Здесь интересно отметить буквальное совпадение с аналогичными древнеегипетскими представлениями, согласно которым также существует два неба — верхнее и нижнее. На религиозных изображениях они представлялись в виде двух богинь Нут (Нут — древнеегипетское олицетворение неба), склонившихся одна над другой.
В Новом завете совершенно недвусмысленно заявляется, что небес три. Во втором послании к коринфянам апостола Павла (12:2—5) приводится любопытный рассказ. Апостол сообщает, что знаком с неким “человеком во Христе”3
, который за четырнадцать лет до момента повествования будто бы был вознесён (надо полагать, ангелами) до третьего неба. Исходя из общей картины, рисуемой евангелиями, можно предположить, что первое небо — это металлический небосвод, а второе — небесный океан. Эта традиция получила развитие во внеканонической христианской литературе. Так, например, в славянском апокрифе “Хождение богородицы по мукам” говорится уже о семи небесах, библейские представления о структуре вселенной перекликаются с космологическими воззрениями других древних народов Ближнего Востока. Так, имеются черты сходства с ханаанейской мифологией, созданной исконными обитателями Палестины, населявшими этот край до прихода туда древних евреев. Но ещё больше совпадений обнаруживается при сравнении библейской картины мира с вавилонской космологией. И это неудивительно, ибо самобытная и чрезвычайно богатая духовная культура Вавилона оказала мощное воздействие на все народы этой части земного шара. По представлениям вавилонян, весь мир окружён безбрежным космическим океаном (сравним с этим библейские первозданные воды, охватывающие землю и небо снизу и сверху). Кроме него существует и земной океан, в центре которого помещается населённая людьми земля, имеющая вид круглой горы с семью уступами. Под земным океаном располагаются два подземных царства. В первом из них владычествует бог Эа, а второе, нижнее, представляет собой преисподнюю, куда после смерти отправляются умершие. Здесь, в огромном дворце, окружённом семью толстыми стенами, правит царица Эрешкигаль, возглавляющая сонм подземных богов Ануннаков. Наконец, небеса, густо населённые богами и всевозможными духами, простираются над землёй людей наподобие свода и состоят из трёх (по другому варианту — из семи) слоёв.Так же как в вавилонской и библейской космологиях, на три части — небо, землю и преисподнюю — делят мироздание и мусульманские богословы. Коран сообщает, что небо было создано Аллахом в течение двух дней. Более поздние сочинения добавляют фантастические подробности; первоначальная материя под взглядом бога будто бы превратилась в воду, которая, закипев, стала паром. По всевышнему повелению сгустившийся пар образовал семь небес, каждое толщиной в пятьсот пятьдесят лет пути и располагающееся одно над другим. Все семь небес имеют своё предназначение, свой цвет и качества, населены ангелами соответствующих разрядов.
Однако только этим небесная топография верхних этажей вселенной не исчерпывается. Согласно мусульманской традиции, над верхним, седьмым, небом простирается океан, над которым помещается рай. Сотворенный Аллахом из света, он в свою очередь делится на восемь ярусов. Подобно небесам, каждый из ярусов рая имеет своё наименование и отличается присущими ему особенностями. В Коране одно из обозначений рая — "джанна", то есть буквально “сад”, но, согласно более поздним источникам, он имеет черты, сближающие его с небесным городом: в раю есть дома и улицы, в него ведут несколько ворот. Удовольствия, ожидающие там праведников, носят полностью чувственный характер; это — наслаждение райской пищей и питьём, любовью небесных красавиц гурий. Высшее блаженство ожидает удостоенных попасть на самый верхний этаж рая, ибо непосредственно над ним располагается трон самого Творца вселенной.
Подобно семи небесам, земля также делится на семь этажей, каждый из которых отделён от другого воздушным пространством. На верхнем из них, обращённом своей поверхностью к нижнему небу, обитают люди. Чем ниже располагается ярус земли, тем больше он походит на ад. Но собственно мусульманский ад, именуемый в Коране словом “джаханнам” (арабизированная форма древнееврейского “геенна”), находится ещё ниже. Он также разделён на семь этажей, промежутки между которыми составляют сто двадцать лет пути. Первое из отделений ада предназначено для лицемеров, во втором подвергаются мучениям египетский фараон и его приближённые4
, в третье помещены безбожники, четвёртое отведено для колдунов и чародеев, в пятом мучаются христиане, в шестом — звездопоклонники. Наконец, седьмое, самое нижнее отделение ада предназначено для последователей Аллаха, сбившихся с пути и совершивших те или иные грехи. Для шести верхних этажей ада наказания в основном связаны с огнём, тогда как самый нижний ярус отличается необычайным холодом. Кроме того, сообщается, что муки нижнего ада самые лёгкие, видимо, потому, что в нём заключены мусульмане, которым, несмотря ни на что, все же не отказано окончательно в надежде рано или поздно попасть в рай, после того как они искупят свои прегрешения в адских муках.Итак, мусульманская космология, как она изложена в поздних источниках (в самом Коране её основы только намечены), делит мироздание на двадцать девять этажей. Столь сложная система, безусловно, результат искусственной разработки изначально более простой трёхчленной схемы. Более того, в значительной части мусульманская картина мира попросту заимствована из
позднего иудаизма. Вместе с тем, вероятно, нельзя отрицать и того факта, что заимствованные элементы органично наложились на принципиально сходные представления о многоэтажной вселенной, искони известные арабам.Древние религиозно-мифологические представления о вселенной были унаследованы средневековьем. Как в западных, так и в восточных странах появилось большое число разнообразных трактатов, развивающих и углубляющих древнюю картину многоярусного мироздания. Их авторы опирались, с одной стороны, на натурфилософскую традицию, шедшую из античности и пытавшуюся рациональными средствами объяснить окружающий мир. Другим источником такого рода космологических построений служили мифологические предания, фольклор, а зачастую и просто собственная фантазия авторов. Со временем концепция многоэтажной вселенной обросла множеством удивительных подробностей и деталей. В своём наиболее полном и разработанном виде она нашла отражение в “Божественной комедии”, принадлежащей перу великого итальянского поэта и мыслителя Данте Алигьери (1265—1321). В этом монументальном произведении Данте подробнейшим образом описывает своё воображаемое путешествие по иному миру, совершённое им под руководством задолго до того умершего римского поэта Вергилия. Поэт рисует грандиозную картину гармонического космоса, размышляет над судьбой и природой человека, в конечном счёте ищет смысл человеческого бытия. Но нас в данном случае интересует не столько содержание этого гениального произведения мировой литературы, сколько его форма, отражающая миросозерцание эпохи средневековья.
Путешествие Данте начинается с осмотра ада, который в “Божественной комедии” изображается как подземная воронкообразная пропасть; сужаясь, она доходит до центра земли. Склоны пропасти опоясаны кольцеобразными уступами — знаменитыми дантовыми кругами ада. Всего этих кругов девять. Восемь из них связаны с тем или иным персонажем или реалией античной мифологии (Лимб, Минос, Цербер, Плутос, Стигийское бопото, Минотавр, Злые Щели, Коцит). В первом, самом ближнем к земле, круге ада, Лимбе, пребывают души младенцев, умерших некрещёнными, а также добродетельные мужи древности (в том числе Адам и ветхозаветные праведники), жившие до появления Христа и потому оставшиеся во мраке язычества. Однако поскольку их вина невольна, страдания их наиболее лёгкие среди адских мук. Все человеческие грехи, за которые на том свете полагается наказание, Данте распределил по прочим кругам ада: в их числе сладострастие, чревоугодие, скупость, расточительство, гневливость, ересь, различные виды насилия и др. Восьмой круг ада в свою очередь делится на десять рвов, где мучаются мздоимцы, лицемеры, прорицатели, воры, лукавые, фальшивомонетчики и им подобные. Самый нижний, девятый круг, именуемый Коцитом по расположенному там ледяному озеру (сравним самый нижний, ледяной ад в мусульманской мифологии), состоит из четырёх поясов и заключает в себе предателей всех сортов (например, библейского братоубийцу Каина). Ещё ниже находятся три пасти Люцифера, терзающие самых гнусных из грешников — Иуду, предавшего Христа, и Брута с Кассием, убивших Юлия Цезаря, то есть покусившихся на установленную самим богом царскую власть.
В Южном полушарии Земли, посреди Океана, прямо над адом возвышается чистилище — особое место, куда после смерти попадают все души умерших, чтобы затем пойти оттуда либо в ад, либо в рай 5. Чистилище у Данте имеет вид огромной горы с усечённой вершиной, на которой помещается земной рай (согласно библейской легенде, сад Эдема, где первоначально жили прародители человечества — Адам и Ева, находился на земле). Нижняя часть этой горы образует предчистилище, а верхняя, как и ад, разделена на ярусы, только число их семь. Наконец, в небесной выси располагается третья структурная часть рантовой вселенной — рай. Он также делится на этажи: первый, самый нижний, — это небо Луны, за ним следуют небеса прочих светил — Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера и Сатурна. Над всеми ними помещается восьмое, звёздное небо, а ещё выше — кристальное небо, именуемое перводвигателем, ибо оно приводит в движение все другие небеса. Превыше же всего — десятое небо. Эмпирей (от греч. “пламенный”), пребывающее вечно неподвижным и служащее обителью бога.
Деление неба на сферы в соответствии с планетами встречается не только у Данте и не только в средневековой Европе. Можно было бы привести много примеров, но ограничимся одним. В известной поэме “Семь красавиц”, написанной в конце XII в, великим азербайджанским поэтом Низами, семь самостоятельных новелл. Каждая из них рассказывается от лица одной из семи ж`н главного героя — Бахрама. Жёны живут в особых дворцах, цвет которых соответствует определённому дню недели и планете, покровительствующей этому дню. Порядок их таков: суббота — чёрный цвет — планета Кейван (Сатурн), воскресенье — жёлтый цвет — Солнце, понедельник — зелёный цвет — Мах (Луна), вторник —красный цвет — планета Маррих (Марс), среда — синий цвет — планета Утарид (Меркурий), четверг — сандаловый цвет – планета Муштари (Юпитер), пятница — белый цвет — планета Зухра (Венера). Одеваясь в одежды соответствующего цвета, Бахрам каждый день посещает один из дворцов и выслушивает одну из историй. Его путь символически означает движение вверх по небесным этажам, от грубой чувственности к идеальной любви, от незнания (чёрный цвет) к знанию (белизна).
Космологические представления, лёгшие в основу концепции небесных сфер, восходят к античности. Широкую известность они получили благодаря чрезвычайно популярному в древности и средневековье сочинению “Альмагест”, написанному греческим математиком и астрономом Клавдием Птолемеем (II в.), автором геоцентрической системы мира, согласно которой в центре мироздания покоится земля, а вокруг неё обращается твёрдый сферический небосвод. Каждая из планет и светил находится на определённом расстоянии от земли и помещается на своей собственной сфере. Авторитет Птолемея оставался незыблемым в течение чуть ли не полутора тысяч лет, вплоть до гениального открытия Коперника, заложившего основы современных научных представлений о строении вселенной.
Но и Птолемей в своём геоцентризме и учении о сферах не был вполне оригинален. За много столетий до него подобную же концепцию развивал древнегреческий философ Платон. По учению Платона, бог-демиург, “дабы определять и блюсти числа времени”, сотворил Солнце, Луну и пять планет, поместив их на семь кругов, по которым они и совершают своё обращение. Ближе всех к Земле расположен круг Луны, затем идут круги Солнца, Утренней звезды (Венера) и Гермеса (Меркурий). Космос в целом сферичен и замкнут. В одном из своих сочинений Платон приводит интересный миф. Некто по имени Эр, побывавший на том свете и вернувшийся оттуда невредимым, рассказывает, что видел космическое веретено богини Ананки (буквальный перевод этого имени — Необходимость). Ось веретена — это “ось мира”, а само оно образовано восемью вложенными друг в друга полусферами. Ананка вращает его между своими коленями, приводя в движение вселенную. Веретено являет собой модель мира, его устройство отвечает сферическому строению космоса (семь планетарных сфер плюс сфера неподвижных звёзд). Каждая сфера имеет свой цвет, соответствующий цвету её планеты, ей приписывается определённое числовое значение. Соотношение этих чисел образует гармонию космоса. Однако одними только числами космическая гармония не исчерпывается. На каждом из кругов веретена восседает мифическая сирена, издающая звук определённой высоты. Сочетание восьми звуков даёт музыкальную октаву.
Ещё до Платона учение о космической гармонии сфер разрабатывали пифагорейцы — последователи древнегреческого математика и философа Пифагора. Особое внимание ими уделялось числовым и музыкальным соотношениям сфер. Пифагорейцы утверждали, что, двигаясь сквозь эфир, планеты издают звуки в зависимости от своих размеров и скорости. Самый низкий звук принадлежит Сатурну, а самый высокий и пронзительный — Луне. Правда, из-за удалённости планет космическая музыка недоступна человеческому уху. По преданию, лишь Пифагор, отличавшийся чрезвычайно тонким слухом, мог воспринимать вселенскую мелодию сфер. Все эти сведения сохранились в изложении Аристотеля, считавшегося в средневековой Европе “королём философов”. Благодаря этому идее гармонии сфер была суждена долгая жизнь, дань ей отдали многие, в том числе и серьёзные астрономы. В её реальности был искренне убеждён, например, великий Кеплер.
Толчком, побудившим античных мыслителей заняться учением о небесных сферах, были естественнонаучные наблюдения. В основу этой концепции легли размышления о причине и характере движения звёзд и планет, поиски рационального объяснения устройства вселенной.
Выше было рассказано о космологических воззрениях народов, создавших высокоразвитую духовную культуру. Разработанные ими модели мироздания базировались на длительной мифологической традиции, творившейся многими поколениями жрецов и мыслителей. А как представляли себе вселенную народы, стоящие на иных, не столь высоких ступенях культурного развития?
По мифологии вьетнамских мыонгов, мир состоит из трёх слоёв. Средний из них называется Муонг Пуа, что дословно значит “равнинная земля”. Это обитель людей. Над ней мыонги помещают "небесную землю" Муонг Клои, где правит Небесный владыка. В его распоряжении находится целый аппарат, состоящий из множества духов. Нижний мир делится на две отличные друг от друга части. Близкие по смыслу представления существуют и у даяков острова Калимантан. По их мнению, вселенная также имеет трёхчастную структуру. Люди живут в центральной зоне космоса, на самой окраине которой располагается царство божества удачи. В подземном мире владычествует главное даякское божество — Пуланг Гане, — покровительствующее земледелию и дарующее людям урожай. Верхняя зона космоса — это обитель вещих птиц и бога войны Сенгаланг Буронга, имеющего облик коршуна или орла. К космологии даяков примыкает картина мира филиппинских ифугао, верящих в то, что ниже земли живых людей находится “иной мир”, куда можно попасть через глубокие пещеры, а небесное пространство образует третий, высший этаж мироздания — царство духов.
Широчайшее распространение многоэтажная модель вселенной имеет в архаичных религиозных верованиях коренных народов Сибири. Так, обитающие на крайнем северо-востоке азиатского материка коряки в прошлом считали, что вселенная состоит из пяти ярусов. Одна из народностей Дальнего Востока нашей страны, нанайцы, верила в то, что вселенная строится из девяти сфер — трёх верхних, трёх средних и трёх нижних. Многоярусным представляли себе мироздание и кеты, небольшая и глубоко самобытная народность с берегов Енисея. Семиярусное небо, по представлениям кетов, — это выделанная шкура огромного оленя. В небесных мирах всё так же, как и на земле: живут и ведут свое хозяйство небесные люди, подобные самим кетам. Иногда они спускаются на землю, но при этом остаются невидимыми для настоящих земных людей. Появление небесных пришельцев, как правило, приносит с собой беды и болезни, и поэтому земные шаманы с помощью специальных магических церемоний отправляют их обратно на небо.
У ненцев, живущих на северо-западе Сибири (а частично и в европейской части нашей страны), вселенная также делилась по вертикали на три зоны.
Остаётся сказать, что представления о вселенной как грандиозном многоэтажном сооружении на определённом этапе развития религии и мифологии были присущи чрезвычайно широкому кругу народов практически всего мира. Даже беглый обзор имеющихся свидетельств составил бы объёмистую книгу. В развитых культурах эти воззрения уже давным-давно утратили свою актуальность, и их следы сохранились лишь в фольклоре.
* * *
Осмысление всего комплекса сведений позволяет подвести некоторые итоги. Прежде всего, не вызывает сомнения, что концепция многоэтажной вселенной универсальна, то есть самостоятельно появилась в самых различных культурах мира, а не исходит из какого-либо общего источника. Её возникновение знаменует собой определённый этап развития религиозно-мифологических представлений о вселенной. Очевидно и то, что это одна из наиболее архаичных космологических моделей, так как мы встречаем её уже на весьма ранних стадиях религиозного сознания. В связи с этим примечательно, что картина мира, предлагаемая мировыми религиями, принципиально ничем не отличается от первобытных религиозных верований. Иначе выглядят лишь те или иные конкретные детали, образы, понятия, наслоившиеся за долгое время, общая же схема, в соответствии с которой мыслится устройство вселенной, та же, что и в архаичных представлениях. В то же время было бы ошибкой ставить здесь знак равенства. Функционируя в иных социальных и исторических условиях, мировые религии существенно трансформировали исходные, первобытные по сути воззрения. Важнейшим из привнесённых ими нововведений следует считать идею посмертного воздаяния, воплотившуюся в представлении об аде и рае. Акценты, которые в первобытных религиях только намечены, получают своё развитие и логическое завершение. Однако даже и в этом пункте наибольшего расхождения можно найти следы былого сходства: вспомним лишь, что тот же библейский нижний мир далеко не сразу превратился в ад христианской мифологии.
Сопоставление разных вариантов многоэтажной модели космоса даёт возможность не просто говорить о её универсальности, но и позволяет искать её истоки. Где же они? Одно из существующих объяснений видит причину появления этой космологической концепции в наблюдениях древних за звёздным небом. Согласно этой точке зрения, следя за движениями планет по ночному небу, люди в разных концах мира независимо друг от друга пришли к выводу о наличии нескольких небесных сфер-этажей — по числу планет и иных космических объектов (светил, звёзд, комет). Этим же будто бы объясняется и особая роль числа “семь” во многих
культурах мира, ибо “семь” — это число пяти планет, которые были известны людям в те далёкие времена, и двух светил — Солнца и Луны.Гипотеза как будто бы не беспочвенная. Но можно возразить, что представления о многоярусном небе встречаются и в культурах (преимущественно архаичных), вполне равнодушных к звёздным тайнам (например, древние индийцы эпох вед, судя по всему, не имели понятия о планетах). И как связать с планетами те модели, где небес не семь и не пять, а, скажем, три или два? Предположение, что человек, внимательно наблюдая за небом, заметил лишь две-три планеты и “пропустил” остальные, выглядит по меньшей мере странно. Далее. Как с такой точки зрения объяснить множественность нижних ярусов мироздания? Допустить, что они творились по аналогии с
этажами небесного, "главного" мира? Допустим и это, но остаётся ещё один, самый важный аргумент: совершенно ясно, что в основе многоэтажной модели лежит трёхчленная схема — небо, земля, преисподняя. Из этого следует, что множественность небес и подземных миров — результат долгой эволюции. “Звёздная” гипотеза, таким образом, права лишь отчасти, ибо вопрос, откуда взялось представление о трёхслойной вселенной, она оставляет без ответа.Можно, конечно, предположить, что понятие трёхслойного космоса отражает повседневные представления о верхе, середине и низе. Но в таком случае совершенно неясно, почему столь обыденное наблюдение легло в основу сложных религиозно-мифологических построений. Объяснение должно быть иным. Если мы присмотримся к многоэтажной модели повнимательнее, то заметим, что миров в ней даже и не три, а, в сущности, два. Один из них — реальный, физический мир, в котором живут люди, а второй — фантастический, “иной” мир богов духов и покойников. Такое подразделение лежит в основе всякой религии вообще и, по-видимому, является одной из древнейших идей первобытного сознания.
Многоэтажная вселенная в мифологии — сложное сооружение, состоящее из самостоятельных миров, отделённых друг от друга теми или иными преградами и препятствиями. В то же время миры изолированы не полностью, они сообщаются между собой. С земли можно попасть на небо или спуститься в преисподнюю. Связующие элементом служит так называемая ось мира, пронизывающая всё мироздание. Располагаясь, как правило, в самом центре вселенной, она является как бы главным опорным столбом, скрепляющим громоздкую махину космоса. Представления об оси мира зафиксированы у большинства народов земного шара. Вполне естественно, что в разных мифологиях ей приписывается разный облик. Однако из всего множества образов, созданных народной фантазией и обработанных религиозной мыслью, можно выделить несколько наиболее популярных. Самый известный среди них — образ мирового дерева.
В “Слове о полку Игореве” есть строки: “Боян бо вещий, ащё кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы”. Всё, казалось бы, здесь ясно: перед нами художественный образ — вещий певец Боян мысленно “растекается” по какому-то чудесному древу. Однако ясность эта обманчивая. Филологи и историки вот уже в течение полутораста лет не могут прийти к окончательному согласию относительно смысла этого отрывка. По одной из весьма убедительных точек зрения, слово “мысль” — здесь ошибка переписчика и вместо него следует читать “мысь”, что на одном из диалектов значит “белка”, а кроме того, родственно современному слову “мышь”. Если так, то получается, что легендарный певец путешествует по некоему фантастическому дереву, последовательно обращаясь в трёх животных — орла, белку и волка. Отметим, что каждое из них соответствует одной из трёх зон мироздания: орёл — небу, белка — среднему миру, волк — преисподней.
Образ когтистого зверька наподобие белки, передвигающегося вверх и вниз по волшебному дереву, хорошо известен русскому фольклору. Это — чудесный кот-баюн, чьё прозвище происходит от слова “баять” — “рассказывать” (обратим внимание на сходство с именем Бояна). Этот кот расхаживает по золотому столбу, “идёт вниз — песни поёт, подымается вверх — сказки сказывает”. Сказки кота-баюна наделены магической силой, ими он насмерть поражает своих врагов. В несколько изменённом виде этот персонаж фигурирует и в знакомой каждому с детства поэме А. С. Пушкина “Руслан и Людмила”:
У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом...
Картина мира древних славян содержала представление о том, что в самом центре вселенной (а иногда, напротив, на её окраине — “у лукоморья”) возвышается гигантское дерево, чья макушка упирается в небеса, а корни достигают преисподней, что по чудесному дереву можно проникнуть в иные миры вселенной, по нему будто бы спускаются и поднимаются боги. В “Вечерах на хуторе близ Диканьки” Н. В. Гоголя читаем: “Есть где-то, в какой-то далёкой земле такое дерево, которое шумит вершиною в самом небе, и бог сходит по нём на землю ночью перед светлым праздником”. В русских сказках часто встречается эпизод, когда герой по дереву попадает в небесное царство.
Священное дерево славянского язычества — это не только уменьшенная копия мироздания, но и его стержень, опора, без которой мир рухнет, В одной из старинных рукописей приводится следующий диалог: “Вопрос: Скажи мне, что держит землю? Ответ: Вода высока. — Да что держит камень? — Четыре золотые кита. — Да что держит золотых китов? — Река огненная. — Да что держит тот огонь? — ...Дуб железный, еже есть первопосаждён от всегоже, корение на силе божьей стоит” 6
.К мировому дереву славян весьма близок космический ясень Иггдрасиль скандинавской мифологии. Он считался связанным с божеством древних скандинавов Одином. Корнями и кроной Иггдрасиль обьемлет весь мир, именно на нём держатся небо, облака и звёзды. У него три корня, один простёрся на небо, второй — в средний мир, третий — в преисподнюю; под каждым из корней бьёт чудесный источник. У этого мирового ясеня стоит великолепный храм, из которого выходят нормы — богини, ведающие судьбой. Там же собираются на свой совет боги, чтобы вершить дела мира. У основания дерева живет космический змеи Нидхёгг, на макушке сидит мудрый орёл, а по стволу вверх и вниз бегает вещая белка.
Космический ясень “мелиа” был известен и древним грекам, а в одной из поэм римлянина Вергилия говорится, что его ветви простерлись по всему воздушному пространству, корни же проросли до мрачного тартара. Кроме того, большой популярностью пользовалось мировое дерево в мифах древних индийцев, веривших, что в центре вселенной растёт дерево “ашваттха” (по другим преданиям — священная смоковница “пиппал”), оно служит опорой космоса и поддерживает его в устойчивом равновесии. Его корни уходят в первозданные воды, из которых некогда был сотворён мир. В то же время само дерево выступает источником священной влаги — напитка бессмертия, которым утоляют свою жажду великие боги. Древо охраняют сидящие на его ветвях птицеподобные гении. По мере усложнения образа возникло представление, что кроме земного дерева мира существует небесное вселенское дерево, корни которого в небесах, а верхушка свешивается к земле. Очень интересно, что о таком же опрокинутом мировом дереве говорится и в старинном русском заговоре, упоминающем волшебную березу, растущую “на море-окияне вверх корнями”. Тот же образ можно встретить и в мифах некоторых сибирских народов.
По представлениям древних египтян, ось земли — это гигантское золотое дерево, вершиной упирающееся в самое небо. На его верхних ветвях растут драгоценные камни и живёт небесная богиня Нут. Дождь, орошающий землю и проникающий в виде почвенных вод в подземный мир, происходит оттого, что чудесная птица Феникс ударяет крылами по ветвям
этого священного дерева, и оно разбрызгивает свою живительную влагу. Поклонение мировому дереву было тесно связано с культом Осириса, бога плодородия и вечного обновления природы. Рядом с его гробницей росло дерево, на котором якобы в виде птицы восседала душа бога. На древнеегипетских изображениях можно видеть, как это мифическое дерево прорастает через всю гробницу Осириса, оплетая его своими корнями и ветвями. Более того, с деревом нередко отождествлялся и сам Осирис. Подобно древним индийцам и другим народам, египтяне верили в то, что почитаемое ими земное мировое дерево есть копия небесного дерева, растущего в верхнем мире. Другому древнему народу Ближнего Востока — финикийцам, населявшим побережье Палестины, вселенная рисовалась в образе гигантского шатра, поддерживаемого стоящим в его центре огромным деревом, подпирающим собой небосвод.В существовании космического дерева были уверены и древние китайцы. Мифы помещали его далеко на востоке, в Долине света. Именно там из бурлящего моря вздымалась вверх колоссальная шелковица неохватной толщины. На самой её макушке сидел чудесный петух, своим криком возвещавший наступление дня, отчего вся нечисть, бродившая ночью по земле, в спешке убиралась восвояси. На ветвях шелковицы обитали десять солнц, имевших облик золотых трёхлапых воронов. Обычно они выходили освещать землю по очереди, но однажды отправились в путь все разом. Древний миф рассказывает, что вселенная едва не погибла от нестерпимого жара, но была спасена вмешательством могучего героя, который из лука уничтожил девять солнц-воронов, оставив в живых лишь одно. Сообщается и о деревьях, по которым можно подняться на небо и спуститься а подземный мир, это — дорога богов и шаманов.
Майя и ацтеки в Центральной Америке также помещали в центре мироздания фантастическое Первое дерево мира.
Совершенно особую роль мировое дерево играет в архаичных шаманских религиях. Именно там его образ разработан детальнее всего. Шаманам приписывались многие сверхъестественные способности, одна из них заключалась в том, что они якобы могли путешествовать в иные миры к богам и духам. Делалось это с различными целями, но чаще всего для того, чтобы вернуть назад душу заболевшего, которую, как считалось, похищают духи, или вызнать у духов, за что они наслали на людей то или иное бедствие. Готовясь к такому воображаемому путешествию, шаман приводил себя в исступление, в состояние экстаза, для достижения которого он бил в бубен и танцевал, кружа на одном месте. В результате (прибавим сюда ещё самовнушение) ему начинало казаться, что к нему являются его духи-помощники, с которыми он и трогался в дорогу. И здесь на первый план выступало мировое дерево, ибо именно по нему лежал путь на небо или в преисподнюю. С помощью дружественных ему духов шаман карабкался вверх или, наоборот, спускался
вниз, до самых корней, и наконец попадал в иные миры.Мировое дерево не только служило священной дорогой шаманов, но и считалось их колыбелью. Легенды сообщают, что на его сучках располагаются одно выше другого гнёзда наподобие птичьих, там воспитываются души всех будущих шаманов. Чем выше гнездо, тем более сильный шаман родится оттуда. Сами “заклинатели духов” так и говорили о себе: “я — четвёртого сука шаман”, “он — седьмого сука шаман” и т. д. Ритуальные заместители вселенского дерева играли большую роль в шаманской обрядности. Особое дерево часто водружалось перед юртами шаманов. Во время посвящения в шаманы испытуемый взбирался на дерево, что символически изображало его восхождение на небо. Специальное священное дерево избиралось и в качестве места для
захоронения шамана: так он легче мог попасть на небо чтобы затем вновь перевоплотиться в кого-либо из людей.Волшебные свойства, которыми наделяется мировое дерево, не в последнюю очередь обязаны тому, что оно, как правило, находится в священном месте — центре космоса, который в мифах о творении играет чрезвычайно важную роль. Мировое дерево одним из первых появляется на клочке суши, возникающем среди необъятных вод первозданного океана. Под его сенью совершают свои первые шаги мифические прародители человечества. Читатель, конечно, уже вспомнил библейскую легенду об Адаме и Еве. Сотворённые богом по его образу и подобию, они некоторое время блаженствовали в райском саду, посреди которого возвышалось запретное для них дерево познания. Соблазнённая змием Ева
уговорила Адама вкусить вместе с нею запретный плод. Изгнанные из рая, падшие первопредки вступили в брак и положили начало человечеству.У библейского мифа немало параллелей. Независимо друг от друга построенные по одной и той же схеме предания о родоначальниках людского рода, живших поблизости от мирового дерева и вступивших благодаря ему в брак, сложились у многих народов.
Вполне закономерно, что под мировым деревом, в центре вселенной, рождаются боги, герои и великие цари. Древнегреческий миф рассказывает, что младенец Зевс был вскормлен козой Амалтеей у подножия священного дерева. Под деревом родился и великий бог Древней Греции — Аполлон. Майя, мать Будды, гуляя в священной роще, почувствовала приближение схваток и родила “избавителя всех живых существ”, схватившись рукой за ветвь одного из деревьев. В буддийскую мифологию вошло также дерево бодхи, под которым Будда достиг просветления. Легендарный советник одного из великих царей Древнего Китая — И Инь, по преданию, был найден в дупле шелковицы, которая почиталась китайцами в качестве мирового дерева. Аналогичная легенда сообщает, что Чингисхана нашли в степи сосущим листья одиноко стоящего чудесного дерева.
Боги и мифологические персонажи не только рождаются, но и умирают под благодатной сенью мирового дерева. Из многих примеров приведём один, наиболее интересный. Евангелия, как известно, сообщают, что Иисус был распят на кресте. Но то, что переведено как
“крест”, в греческом оригинале везде обозначено словами “ставрос” — “столб” или “ксюлон” — “дерево”. А это значит, что христианский “спаситель” был повешен (или прибит) на столбе или дереве. Более того, сами древние христианские легенды, отвергнутые впоследствии церковью, прямо говорят, что Иисус нашёл свою смерть на священном дереве мира. Образы богов, подобным же образом ушедших из этого мира, распространены от Западной Европы до Центральной Америки. И это лишнее доказательство огромной популярности и значимости представлений об оси мира в облике вселенского дерева.Люди издревле поклонялись горам, культ которых насчитывает многотысячелетнюю историю. Обожествляя горы, человек наделял их самыми чудесными свойствами и, находясь среди них, соблюдал множество всевозможных запретов. Считалось, что в горах нельзя кричать, стрелять из ружья и вообще шуметь, там запрещалось разводить костры, рубить деревья, копать землю. Чтобы задобрить духов гор, на высоких перевалах, через которые пролегали тропы и дороги, устраивались особые жертвенные места. В Центральной Азии до сих пор сохранился обычай, по которому любой из проходящих мимо путников обязан положить на жертвенник камень, ветку, коробок спичек или какой-нибудь лоскуток — роль играет не столько ценность “приношения”, сколько сам факт почтительного поклонения духам, признания их власти над собой. В древности вершины гор рассматривались как особо благоприятные места для воздвижения храмов.
По всей Центральной и Восточной Азии было широко распространено представление, что центральная и важнейшая опора мира — это мифическая гора Меру, расположенная в неприступном месте (обычно её помещали где-то в Гималаях). Она не просто считалась центром космоса, в ней видели священную обитель богов. Мифы по-разному рисуют облик горы Меру. Буддистами она нередко изображалась как колоссальный цилиндр, устремлённый в заоблачную высь. Порой её описывали в облике пестика лотоса, священного цветка индийских религий. Уподобление космической горы растению, то есть в конечном счёте тому же мировому дереву, весьма интересно. Необычно то, что основание и вершина как бы меняются местами, создавая впечатление, что гора словно растёт с неба. Наиболее традиционным было представление о Меру как о круглой или четырёхгранной горе, постепенно сужающейся к вершине. В таком виде она изображалась на разнообразных предметах буддийского искусства.
Четыре грани приписывались мифической опоре мироздания не случайно. С каждой стороны горы стекало по одной мировой реке, питавшей своими водами вселенную. Эта деталь указывает ещё на один аспект космического символизма Меру: её четыре реки по своему смыслу равнозначны четырём океанам, которые, согласно древним индийским мифам, омывают мир. Одно из преданий гласит, что по четырём сторонам от Меру находятся четыре самостоятельных мира, каждый из которых через определённый промежуток времени гибнет в мировом пожаре, вызванном одновременным появлением на небе семи солнц. В конце концов, по мифу, гибнет весь вообще космос, а вместе с ним и его незыблемая опора.
В алтайской мифологии, испытавшей на себе влияние буддизма, название мировой горы несколько видоизменено и звучит как Сумеру, под этим именем она известна и многим другим народам Центральной Азии.
Поклонение горам, реальным и мифическим, практиковали и древние китайцы. Любую возвышенность они считали местом священным, ибо там, по их представлениям, концентрировалась светлая сила ян, тогда как низины и впадины — это удел мрачного начала инь. С древности в Китае существовал культ пяти священных гор, располагавшихся на юге, западе, севере, востоке и в центре. Наибольшим почитанием пользовалась гора Тай-шань (букв. — Великая гора), реально существовавшая и находившаяся на востоке страны. Она считалась покровительствующей императорскому дому, и Сыны Неба лично приносили ей жертвы. Как и в случае с индийской Меру, числовая символика китайских мировых гор имеет свой глубокий смысл: пять точек пространства, по которым они располагались, определяли структуру мифологического космоса.
Но больше всего китайцы чтили мифическую гору Куньлунь, центр земли. Они верили, что по ней можно проникнуть в высшие сферы мироздания. В одном из древних сочинений сообщается: “Кто с Куньлуня поднимется на вдвое большую высоту, достигнет горы Прохладного ветра и обретёт бессмертие; кто поднимется ещё вдвое выше, достигнет Висячей площадки и обретёт чудесные способности, научившись управлять ветром и дождём; кто поднимется ещё вдвое выше, достигнет неба, обиталища Тай-ди — верховных владык, и станет духом” 7. Куньлунь мыслился чем-то вроде земного рая: с него стекали реки пяти цветов (в том числе и крупнейшая река Китая — Хуанхэ), там в изобилии произрастали всевозможные злаки.
Не меньшей популярностью культ священных гор пользовался и у народов Ближнего Востока, Его многочисленные следы мы обнаруживаем в Библии, содержащей немало упоминаний о том, что именно гора служит излюбленным местом пребывания бога. В библейской книге Исход рассказывается следующая история. Во время сорокалетнего странствования евреев по пустыне в “землю обетованную” их предводитель Моисей лично встречался с богом (за это церковь позднее удостоила его прозвания “боговидца”), Встреча произошла на вершине горы Синай, которая в это время была окружена ослепительным сиянием небесного огня, сопровождавшимся страшным грохотом. В качестве другой священной горы, обители бога, в Библии неоднократно называется Сион — холм, на котором располагался иерусалимский храм, служивший символом единения евреев.
Библейские тексты дают основание утверждать, что на горе находился и рай. По книге Бытие, сад Эдема располагался просто “на востоке”, но Иезекииль (28:13 — 16) вносит уточнение, помещая его на горе. По всей видимости, с раем отождествляется и священная “гора господня”, о которой в одном из псалмов (Пс., 23:3—5) сказано, что взойти туда сможет лишь праведник с “руками неповинными и сердцем чистым”. Не менее интересно и библейское повествование о том, что из рая вытекает река, разделяющаяся затем на четыре потока, которые своими водами орошают всю землю (Быт., 2:10). Их названия — Фисон, Гихон, Хиддекель (Тигр) и Евфрат. Как и в случае с индийской Меру и китайским Куньлунем, откуда также стекают великие реки, райские потоки Библии — это переосмысленный образ Мирового океана, с четырёх сторон омывающего космическую гору.
Из древнееврейской религии представление о космической горе перешло в христианство. В этом легко убедиться, обратившись к Новому завету. При чтении евангелий бросается в глаза, что вся мифическая деятельность Иисуса оказывается тесно связанной с горами. Проповедует он чаще всего именно с горы: одна из самых известных его проповедей, содержащая нравственный кодекс христианства, так прямо и называется в христианской литературе — Нагорной. Опять-таки с горы Иисус произносит грозные пророчества о скором конце мира (Матф., 24:3 и след.), на горе же происходит чудо преображения. В Гефсиманском саду на Елеонской горе он молится накануне своей казни, чтобы бог-отец пронёс мимо него “чашу сию”. Само распятие происходит на холме под названием Голгофа, в образе которого отчётливо прослеживаются космические черты. Наконец, Деяния апостолов (1:12) сообщают, что с уже упомянутой горы Елеонской состоялось и вознесение будто бы воскресшего после смерти Иисуса.
Какова сердцевина, ось мироздания, таково и оно само. Уже говорилось, что мировое дерево моделирует собой устройство вселенной. То же самое в полной мере относится и к горе. Мировая гора чисто изображалась с тремя или пятью вершинами. Смысл этого прост. Как мы помним, опор неба иногда насчитывается не одна, а три или пять: одна в центре и по одной на западе и востоке или же по всем четырём сторонам света. Соединение трёх или пяти гор в одну говорит о том, что весь мир как бы сконцентрирован в одной-единственной центральной горе, являющейся обобщённым образом вселенной.
Ещё нагляднее сказанное иллюстрируется на примере мусульманской картины мира. По мифологии ислама, земля первоначально была очень неустойчивой, постоянно содрогалась и обращалась с жалобами к Аллаху. Смилостивившись, тот сотворил огромную гору Каф, кольцом окружающую обитаемый мир и прочно подпирающую вселенную. Если, отбросив детали, выявить суть, то окажется, что мир, населённый людьми, находится внутри космической горы, то есть сама она и есть вселенная.
Соответственно, и рождение мира рисуется в мифах как появление из вод первобытного океана первозданной горы. Древнеегипетские жрецы учили, что во время миротворения из хаотической водной стихии чудесным образом появился божественный холм по имени Атум, это и была первая земля.
По мере утраты мифами своего значения в жизни людей они превращались в сказки и суеверия, сохранившие следы древнего миросозерцания.
Самое прямое отношение к мировому дереву и космической горе как мифологическим воплощениям оси мира имеют разнообразные религиозно-культовые сооружения: алтари, кумирни, часовни — вообще всякие святилища и конечно же храмы. Употребляя сегодня выражение “храм природы”, мы и не подозреваем, насколько буквальный смысл некогда вкладывался а него. Было время, когда вселенную в самом деле представляли в виде колоссального храма, основание которого — адская бездна, а крыша — небеса, где человек всего лишь жертва, а сама жизнь — не более чем вечная литургия, бесконечное служение непостижимому божеству.
Первоначально религиозное сознание населяло духами весь мир. Для общения с ними вовсе не обязательно было удаляться в особое помещение, ибо природные божества предпочитали природные же убежища — водоёмы, скалы, деревья. Там с ними и беседовали и приносили им жертвы прорицатели и шаманы. Но по мере того, как сам человек, удаляясь от первобытного состояния, переселялся из пещер и шалашей в более прочные и добротные жилища, по мере выделения из сонма бесчисленных духов великих богов, последний постепенно также стали перебираться в специально сооружавшиеся для них святилища. Как и у людей, у божеств должны быть свои жилища, но только гораздо лучшие — грандиозные и великолепные. И ещё один важный момент: если в эпоху первобытности каждый сам мог общаться с духами, принося им жертвы по своему усмотрению, то бог, живущий в храме, доступен лишь через посредничество прислуживающих ему жрецов, возвещающих его волю народу.
Храм — это не просто дом, хотя бы и принадлежащий божеству. Поскольку настоящая обитель бога — это всё-таки вселенная, постольку и его материальное жилище, в котором он при совершении надлежащих религиозных обрядов является людям, должно быть точным подобием мироздания. Полнее же всего сущность космоса проявляется в его сердцевине, оси мира, служащей как бы конспектом вселенной. Этим объясняется тесная мифологическая связь храмов с мировым деревом и космической горой.
В эпоху средневековья монастырские сады рассматривались как символическое подобие райского сада. В их сени удалившиеся от мира монахи молитвами и благочестивыми размышлениями готовили себя к вечной жизни в настоящем раю. В более глубокой древности примерно ту же роль играли священные рощи, располагавшиеся близ знаменитых храмов. Растущие там деревья рассматривались как воплощение божеств. Порой храмы строились не просто поблизости, но прямо не месте, где раньше росло дерево, почитавшееся в качестве мирового. Так, одно из древнейших буддийских святилищ Индии возведено будто бы на месте священного дерева под ветвями которого, по преданию, некогда достиг просветления Будда. Порой форма вселенского дерева придавалась самим религиозным сооружениям.
Ещё более популярным было уподобление храма космической горе. В этой связи нельзя не вспомнить древнеегипетские пирамиды, буквально воспроизводящие её своим обликом. Правда, пирамиды — это не храмы, однако могут быть сближены с ними по своему значению, ибо представляют собой вечную обитель фараона, при жизни считавшегося воплощением верховного бога, а после смерти — Осириса. Сходством лежащих в основе космологических идеи следует объяснить, почему возводили пирамиды и носители исчезнувших цивилизаций Центральной Америки, никогда не имевшие контактов с древними египтянами. И там и тут жрецы независимо друг от друга пришли к мысли увековечить в циклопических каменных сооружениях свои представления об устройстве мира, главным среди которых был образ космической горы, на чьей вершине боги общаются с людьми.
Если египетские пирамиды служили усыпальницами для мёртвых властителей, то в Вавилоне аналогичные по форме сооружения, именовавшиеся зиккуратами, использовались как храмы. Древние тексты прямо свидетельствуют, что космический символизм зиккуратов вовсе не пустая гипотеза. Об одном из древних царей, построившем такой храм, надписи говорят:
Храм подобный горе он воздвиг;
Подобно священному дереву бездны возвысил его над странами;
Этот храм, подобно горе, в небе и на земле он поднял к небу 8
Поскольку храм и мировая гора отождествлялись, неудивительно, что строительство святилища по своему смыслу приравнивалось к акту сотворения мира. И наоборот: мировая гора, первой возникшая из океанской пучины, мыслилась как основание храма. По уже упоминавшемуся древнеегипетскому мифу, вселенная появилась после того, как из хаотических вод поднялся первохолм, ставший затем землёй. Традиция утверждала, что этот холм находился под храмом бога Солнца в Гелиополисе. Позднее святая святых каждого египетского храма считалась покоящейся на первохолме. Об одном из них в IV в. до н. э. писалось: “Этот храм возник, когда ещё ничего не существовало, и земля лежала во мраке и темноте”.
Подобные же легенды бытовали в Тибете. По одной из них, на месте тибетской столицы Лхасы во времена язычества было большое озеро. Когда один из тибетских царей, приняв буддизм, решил построить храм, то бросил в озеро кольцо, чтобы определить счастливое места. Тотчас в центре водоема сам собой поднялся храм. Затем, насыпав камней, люди соорудили вокруг него остров, пригодный для обитания. Ещё в начале нашего века в главном храме Лхасы находилась каменная плита, замыкавшая, по уверениям монахов, ключи озера. Каждый год во время религиозных празднеств её поднимали и бросали в дыру
жертвы дракону, живущему в глубине. Монахи даже показывали верующим маленьких дракончиков, живших в священном пруду (по словам европейских путешественников, это были всего лишь тритоны или саламандры).Помещение хаотических первобытных вод прямо под основанием святилища закономерно, ибо, по широко распространённым представлениям, храм — это то место, где сходятся все три зоны мироздания. Он будто бы соединяет небо с преисподней. Как мы помним, именно это составляет существо понятия оси мира. Первоначальный
смысл такой характеристики храма, по всей видимости, заключался в том, что в первую очередь туда спускались небесные и поднимались подземные божества именно из храма молитвы достигали неба, а проклятия — преисподней.Символизируя дерево или гору, храмы были как бы исходной точкой движения наверх, в мир богов. На позднем этапе общение с божеством стало мыслиться в отвлечённой форме: неба достигали не сами верующие, в лишь их молитвы, возносимые в святилище. Первоначально же контакт с богами понимался буквально: для встречи с высшими сипами необходимо было совершить восхождение в небесные чертоги, материальным воплощением которых служили вершины храмов-пирамид, храмов-гор. Этим объясняется особое символическое значение храмовых лестниц, считавшихся священными
, ибо они вели к божеству. В вавилонских, а также построенных позднее по их образцу древнеиранских храмах таких лестниц было, как минимум, две: никто из священнослужителей и паломников не смел возвращаться с “небес” в бренный земной мир той же дорогой.Путь в священную обитель богов не так-то прост, на нём человека подстерегает множество опасностей. Это нашло своё символическое выражение в оформлении храмов, мыслившихся средоточием вселенной. Обратим внимание на одну примечательную особенность: лестницы и ворота многих древних храмов украшены скульптурами и изображениями животных. У входа в буддийские святилища это пара львов, в индуистских — фантастический морской монстр “макара”. Наиболее же излюбленный образ — чудовищный змей. В оформлении храмов мы встретим его повсюду — от Индонезии до Центральной Америки. Клыкастая змеиная пасть с разверстым зевом украшает фронтоны, фасады и ворота святилищ. В виде извивающегося тела змея оформлены перила храмовых лестниц. Многоликий змей присутствует в самых разных элементах культовых сооружений. Первое из объяснений, приходящих в голову, состоит в том, что змеи и чудища в декоре храмов призваны отпугивать нечисть, не пускать её на порог священного места. И это в самом деле так. Но при всем том здесь кроется смысл ещё более глубокий. Поднимаясь по лестнице в виде змея и вступая в ворота, оформленные как пасть этого ужасного пресмыкающегося, человек символически поглощается им, попадает в его утробу. Чтобы лучше понять суть подобной символики, обратимся к наиболее архаичным религиозным традициям, где её исконное значение ещё не забыто. У многих племён мира до недавнего времени существовал так называемый обряд инициации, которому подвергались юноши и девушки, достигшие зрелости. Удаляясь в лес или какое-либо иное уединённое
место, они проходили суровые испытания на выносливость и смелость, под руководством старших изучали магию и племенные мифы. Важнейшим и универсальным элементом этого обряда, следы которого обнаруживаются у огромного числа народов (вплоть до русских народных сказок) является ритуальное умерщвление посвящаемого: его символически, то есть только по видимости, разрубают, разрезают, разрывают на куски, а затем он чудесным образом оживает в новом качестве уже не подростка, а полноправного члена общества. Чаще всего ритуальное умерщвление инсценируется как поглощение юноши мифическим зверем — обычно змеем или крокодилом. Это объясняет символизм храмового декора. Вступая в дверь, оформленную в виде змеиной пасти, верующий как бы поглощается космическим существом, на время “умирает” для мирской жизни, чтобы “родиться” в новом духовном качестве, необходимом для общения с богом.Уже этруски, а за ними древние римляне считали, что храм символически воплощает в себе три зоны мироздания — небо, землю и подземный мир. Ещё детальнее эта космическая символика была разработана на Востоке. Одно из "чудес света" — колоссальный храмовый комплекс Боробудур (Индонезия, VIII—IX вв.), шедевр культовой архитектуры, представляет собой точную копию мифологической вселенной. В основе его
горизонтальной геометрии лежит число “пять”, составленное из четвёрки (по числу стран света) и единицы (центр). Если смотреть на памятник с высоты (вблизи он слишком огромен), то он производит впечатление гигантской горы с выдающейся вверх центральной вершиной, которая символизирует космическую гору Меру. По вертикали всё грандиозное сооружение делится на три зоны. соответствующие трём сферам мироздания. С соблюдением тех же принципов построен и другой знаменитый храм Юго-Восточной Азии — кампучийский Ангкор Ват (XII в.).Храм воспроизводит вселенную не только архитектурой, но и своими украшениями — фресками, иконами, скульптурами, резными рельефами, которые располагаются не беспорядочно, а по заранее продуманному плану. Перед посетителем святилища как бы разворачивается грандиозная панорама: от сотворения вселенной до её гибели (например, страшный суд на христианских иконах). Культовые изображения живописуют этапы мифологической истории космоса, уделяя особое внимание человеку. Грехи, пороки, добродетели, грозные кары и воздаяние представлены в самой наглядной форме.
Являясь для религиозного сознания центром духовного притяжения, храм вместе с тем мыслился и как центр вселенной, средоточие земли и неба, “пуп земли”, священная ось мира. Попадая в храм, всем своим обликом имитирующий мироздание в миниатюре, человек бессознательно впитывал религиозно-мифологические представления о происхождении и устройстве космоса.
Дата установки: 16.09.2008
Последнее обновление: 23.09.2008
[вернуться к содержанию сайта
