Василий МАНТУРОВ, г. Пушкино. Московской обл.

    В селе, в Волгоградской области, где я родился и жил до ухода на фронт, стояли три большие церкви. В 1930-х их взорвали – хотели для чего-то полезного употребить кирпичи. Но получилась огромная груда бесформенных глыб, разной величины камней и камешков и пыли – только кирпичей не было. В моей памяти эта картина революционной деятельности, бурной и разрушительной, сохранилась навсегда.

    Представьте себе, что учёные облепили эту гору камней и начали их сортировать, классифицировать, описывать, изучать и строить теории. Не напоминает ли это работу физиков в области элементарных частиц и квантовой хромодинамики?

    У меня нет мысли обидеть их, я удручён лишь сходством ситуации. Ведь наука об элементарных частицах была призвана разгадать свойства и природу ядерных сил. Свойства раскрыли и описали. А вот в глубинные тайны ядерных сил (их теперь называют сильным взаимодействием) так и не проникли. Зато квантовой хромодина-микой увлеклись так, что “забыли” о ядерных силах. Элементарных и “элементарных” частиц наоткрывали около трёх сотен, и не видно этому конца. Но как они взаимодействуют? Можно, конечно, подбирать уравнения, чтобы они стали похожими на кривые, которые найдены (угаданы) благодаря открытым свойствам ядерных сил. Но...

    Если при взрыве церкви не получили кирпичей, и в конце концов вывезли всё как мусор, то ядерщики отстранились от “кирпичей”. А ими в ядерной физике являются только протоны и нейтроны. Для построения атомов и ядер нужны также электроны и позитроны: они, как Фигаро, поспевают везде. И, следовательно, роль последних в ядре мы ещё слабо представляем. Всё остальное – это осколки от ядер. Увлечение модной квантовой хромодинамикой привело к тому, что именно эти “кирпичи” – нуклоны – потерялись среди сотен открытых и “назначенных” элементарных частиц.

    И чем сложнее ядро (в смысле его положения в таблице Менделеева), тем массивнее его осколки, не потерявшие облика “кирпичной” кладки. Это за счёт них обогатился спектр изотопов в средине элементов таблицы Менделеева.

    А нельзя ли попробовать другой путь поиска истины?

    Р. Фейнман показал, что картина отражённых от протонов быстрых электронов свидетельствует о том, что протоны сложены тоже из частиц, точечных частиц, которые он назвал “партонами”. А если и в самом деле, протоны и нейтроны как кирпичики ядерных конструкций сложены из электронов и позитронов? Куда девается эта пара после того, как столкнувшись и излучив при этом два гамма-кванта по 0,511 МэВ, она как бы исчезает?

    Говорят, что произошла аннигиляция, т.е. их (электрона и позитрона) массы превратились в энергию в виде этих гамма-квантов. Будто существует не просто эквивалентность между массой и энергией, а способность массы превращаться в энергию, а энергии – в массу, что якобы и происходит с электроном и позитроном. И поезд, таким образом, ушёл. Но так ли это?

    А когда заряд резко тормозится, то эта бывшая “до того” электронная волна срывается и продолжает своё движение, теперь – как фотон. Т.е. фотон – это волна де Бройля, покинутая электроном (позитроном или иной заряженной частицей). Он, фотон, как и волна де Бройля, и тороидален, и обладает одним квантом магнитного потока.

    Если эта бесконечная во все стороны решётка из диполей-гантелек существует, то это именно она представляет собою ту тёмную массу Вселенной (около 97-98 %), которая не даёт покоя астрофизикам.

    А это уже наводит на мысль, что вполне возможно, и наши кирпичики (протон и нейтрон) построены из этих же диполей-гантелек, т.е. из электронов и позитронов. И пусть они, и бесконечная решётка, и электроны с позитронами ещё не эфир, но во всяком случае – та промежуточная материя, из которой построены и кирпичи – нуклоны, и ядра всех элементов, и сотен видов осколков из них, так называемых “элементарных” частиц. Но нет здесь места для частиц с дробными зарядами.

    Попробуем представить, как могут быть построены из электронов, позитронов и пар из них кирпичи-нуклоны и ядра.

    Прежде всего “припомним”, о чём мы подспудно знаем со времени открытия электрона, а позже – и позитрона. С электронами мы имеем дело практически повседневно: включая и пользуясь и электроэнергией, и разного вида электроникой. А с позитронами – нет. Физики о позитронах знают многое, а вот электрический ток с использованием их в качестве носителей организовать не могут. Природа не позволяет. Они не обращаются вокруг ядер, не образуют позитронных оболочек, потому что у них одноимённы заряды, а отрицательно заряженных ядер просто не существует. Это значит, что электроны могут существовать в свободном состоянии, а позитроны не могут.

    И мы должны благодарить Природу за то, что она так устроена. Иначе биологические существа не появились бы на свете, или были бы уничтожены в зародыше. Это произошло бы потому, что существование свободных позитронов и электронов провоцировало бы их на слияние. Кулоновские силы не позволяют им такой обоюдной свободы. И, как говорили и до сих пор говорят физики, они аннигилируют с излучением двух-трёх гамма-квантов. А поскольку такие события происходили бы повсюду, то и эти излучения гамма-квантов заполнили бы всё пространство между нейтронными звёздами.

    Но если диполи-гантельки не просто существуют, а даже образуют бесконечную в пространстве решётку, из них построены нуклоны, а из нуклонов и ядра, то в этом нет ничего удивительного. Мы говорим теперь даже о жидких кристаллах и широко применяем их в электронике. Человеку издавна известны минералы и кристаллы. Они прочны благодаря кулоновским силам, действующим между атомами или их ионами. Электрон и позитрон имеют диаметр на пять порядков меньше, чем у атомов. Значит силы, их связывающие, на десять порядков больше. Это делает кристаллические нуклоны настолько прочными, что даже в ядерных котлах Солнца и звёзд они сохраняют свою кристаллическую форму. Ядра уже менее прочны.

    Конечно, мы не знаем, почему в таком случае не происходит “аннигиляция” и между диполями-гантельками. Но ведь нуклоны существуют, как и ядра из них. Значит, во вселенском масштабе когда-то происходили (может быть, где-то и теперь происходят) такие реакции синтеза нуклонов из гантелек и ядер из них.

    Но если допустить, что в Природе такие процессы существовали и, возможно, существуют, то могли же нуклоны возникнуть в виде кубических квазикристаллических образований, аналогичных известным кристаллам?

    Поэтому примем следующее. Пусть Природа создала нуклоны только двух типов, причем каждый – из двух однотипных полунуклонов кубической формы, как показано на рис. 1. Каждый полунуклон состоит из равного числа зарядов противоположного знака, причём таким образом, что все восемь вершин кубика заняты отрицательно заряженной частицей. Полунуклоны нейтрона соединены керном, состоящим из чётного числа разноимённых зарядов, причём по одному положительному заряду на концах керна не достаёт. Не достаёт как раз там, где такой заряд должен был соединить вершины. В этих местах образуются своего рода “гнёзда” отрицательного знака. Следовательно, нейтрон наделён двумя гнёздами, обладающими ярко выраженными и остро направленными полями отрицательного заряда. А протон соединяет два полунуклона положительным зарядом, сразу признаемся, позитроном, как на том же рисунке.

    Тогда нейтрон может присоединить к себе только два протона. Или один позитрон! Поэтому возможен и такой вариант: нейтрон, присоединивший позитрон, превратился... в протон. И физики давно уже знают, что такие метаморфозы с нейтроном и протоном происходят. Но не знали, почему и как. Теперь у нас есть возможность заявить, причём утвердительно, что нейтрон в этом случае превращается в протон нейтронного происхождения (ПНП). У такого ПНП остаётся свободным ещё одно гнездо. И к нему можно присоединить протон. Получим гелий 2-2 из двух нуклонов? Не вероятно, но... Хотелось бы, чтобы в спектрах от Солнца или звёзд такие невероятности и проявлялись и подмечались.

    Ведь физики уже догадываются (втихомолку), что нет в Природе ни нейтрино, ни монополей. А – ищут, десятки лет ищут, несмотря на астрономические затраты... Гелий 2-2 ещё никто не искал. Но ведь он не более гипотетичен! Стоит применить и масс-спектрометр, чтобы в тонком эксперименте убедиться в том, что пучок ускоренных протонов образует два пятна, т.е. что и обыкновенные протоны и протоны нейтронного происхождения существуют в действительности.

    В соответствии с нашей гипотезой легко показать, из чего слагаются ядерные силы. Но сначала о том, что двухгнёздный нейтрон выполняет ещё одну замечательную функцию. Раньше физики могли догадываться, что нейтрон в ядре выполняет цементирующую роль. Но их смущало и то, что ядро представляли жидкой каплей, и что нуклоны или пионы в ядре “непременно” вращаются, и что нейтроны и протоны превращаются друг в друга. А теперь – нейтрону вменяется и роль разобщителя присоединённых к нему двух протонов. Они же, протоны, одного знака, и отталкиваются друг от друга поэтому со страшной силой. Физики вели такой счёт, тихо удивлялись, а придумать ничего не могли.

    Кривая ядерных сил 5, а значит, и яма, в принципе получилась бы существенно глубже, если бы удалось вычислить притягивающие силы между соответствующим ребром протона и керном нейтрона (см. рис.1). Разумеется, здесь действует и другая составляющая отталкивающих (кривая 3) сил. Это силы отталкивания, возникающие между зеркально расположенными и устроенными гранями полунуклонов протона и нейтрона. Кривая 4 представляет собою сумму кривых 2 и 3. И вот всё это вместе и должно войти в понятие сильного взаимодействия. Следовательно, становятся понятными все их многочисленные загадки вроде близкодействия, насыщенности, равной плотности и распределённости по объёму... Но главное – показана сама кривая ядерных сил (5). Она получилась почти естественным путём. Ни одной натяжки. Вычислить и нарисовать её теоретически мечтали, но безуспешно, все физики. Геометрия же полунуклонов и нуклонов подтверждается построением из них ядер (рис. 2 и 3), замечательным совпадением спектра изотопов известных и получающихся по гипотезе.

    И отсюда уже следует, что ядерные силы имеют много особенностей, но у них нет особой природы. Отнюдь. Они – кулоновские силы, электростатические. И потому нет необходимости ни в теориях обменных сил, ни в аналогиях с вращением нуклонов или пионов по орбитам атомарного типа.

    Возможно, более удачно это изложено в моей статье “Нуклоны. Ядерные силы. Изотопы” (Актуальные проблемы современной науки № 4 (7) М:2002).

    Если принять такие модели нуклонов (см. рис. 1,3) и их символы (см. рис.2) и построения с помощью этих символов структурных схем ядер с их изотопами (рис. 6), то нетрудно убедиться, сколь приятно практически полное, во всяком случае – принципиальное, совпадение изотопов известных и полученных на основе нашей гипотезы (рис. 5).

А как на основе этой гипотезы должны выглядеть ядра из средины и сверхтяжёлые ядра ПТМ (периодической таблицы Менделеева)?

    Чем больше в ядре должно поместиться нуклонов, тем больше должна быть площадь поверхности ядра, где происходят присоединения то протонов, то нейтронов. Капельная модель ядер позволяет объяснить это. Но у нас – модель квазикристаллическая. Поэтому не внутри ядра это происходит, а на поверхности, ибо если уже образовалось ядро, например, нейтронноизбыточное, то только поверхностные нейтроны способны присоединять к себе протоны. И этим особенностям лучше всего отвечает форма ядра в виде двух пирамид Хеопса, соединённых усечёнными вершинами (см. рис. 5). Тогда их “подошвы” и становятся теми поверхностями, которые послойно заполняются и протонами, и нейтронами. И чем больше слоёв накоплено, тем больше становится площадь двух “подошв”, тем шире спектр возможных изотопов. Это следует из нашей гипотезы и соответствует реальности – числом изотопов характеризуются тяжёлые ядра. Больше того, это отвечает и капельной модели тяжёлых ядер, вынужденно придуманной физиками, чтобы объяснить их деление преимущественно на две половинки.

    А как же ядра из средины ПТМ? Их спектр изотопов как раз и пополняется половинками-осколками более тяжёлых ядер.

Дата установки: 12.11.2006